Невыдуманные истории от Жоры Пенкина. Книга 1. Криминал - Евгений Пекки

Сейчас подполковник Пенкин на пенсии и живет на другом конце города от меня. Встречаемся мы редко. Впрочем, когда я лежал в больнице после инфаркта, навестить меня он пришел.

Я у него тогда и попросил разрешения написать о некоторых эпизодах из его жизни, которые я еще помнил. Ведь они были из милицейской жизни и того времени, когда перестройка в СССР только начиналась. Еще через пару-тройку лет российские люди уже и помнить не будут, что когда-то милиция была, а не полиция. Криминал в начале девяностых только еще начинал поднимать голову, а организованная преступность и коррупция были в стадии зарождения.

Он разрешил. Так и родились эти рассказы.

Охота на маньяка

Довелось Георгию Пенкину в пору начала горбачевской перестройки поработать в одном небольшом городке Карелии. Служил он там некоторое время участковым уполномоченным вместо ушедшего на пенсию майора Анхимова.

«Служба шла нормально, – вспоминал он. – Успевали мы и преступления раскрывать, благо их немного было, и на стрельбы ездить, и физподготовкой заниматься. Мы даже помогали совхозу «Светлый путь» картошку убирать, чтобы она в полях не сгнила, что, впрочем, не мешало ей гнить потом в овощехранилище. Так что после новогодних праздников во всех районах обычным делом была переборка гнилых овощей, в которой участвовали все, начиная от воспитателей детсадов и кончая милиционерами. Все бы было ничего, но, честно говоря, скучновато. Что ни заявление, то все ерунда какая-нибудь, которая фактически не стоила выеденного яйца.

На улицах провинциального города стояла тишина. Сыпал легкими хлопьями новогодний снежок, легкий ветер качал фонари на старых деревянных столбах вокруг рыночной площади. Редкие прохожие пробирались по узким тропкам, проложенным в снегу занесенных за ночь тротуаров.

Вот тут темным январским утром и поступил вызов в дежурную часть. Сбивчивый голос просил кого-нибудь из милиции приехать, поскольку в квартире обнаружен труп женщины, при этом у трупа отрезаны уши.

Надо ли говорить, что следственно-оперативная группа была на месте минут через пятнадцать, то есть уже через пять минут после меня с оперуполномоченным уголовного розыска Ванькиным.

Картина в квартире, находившейся в старом деревянном бараке на отшибе, была типичная для жителей тех мест, которые жили на невеликие доходы, слегка злоупотребляя алкоголем. В квартире стоял стойкий запах от сохнущих сапог, окурков сигарет, сдобренный духом недоеденного лука, покрывавшим ржавую селедку и давно не стираного белья. Скудную домашнюю обстановку однокомнатной квартиры составляла обшарпанная мебель, купленная лет тридцать назад. Небогатая одежда в раскрытом шкафу была частично сброшена с вешалок и белье на полках перевернуто. Этот интерьер довершала картина не для слабонервных. Труп хозяйки квартиры Кругловой Нины Михайловны, которая была полностью обнажена, находился в центре скомканной постели. Руки и ноги ее мертвого тела были раскинуты в стороны, как у Андрея Первозванного после распятия. Шея была сине-зеленого цвета. Оба ее уха были наполовину отрезаны, а подушка выпачкана кровью.

Вся эта картина, не для слабонервных, говорила о том, что хозяйка скорее всего стала жертвой сексуального маньяка с садистскими наклонностями, который после содеянного и ограбил квартиру.

Трупов за свою милицейскую жизнь мы c опером Ванькиным не один десяток повидали. Были среди них лица обоего пола, которых отправляли на тот свет при помощи ножа, топора или веревки. Были и добровольно расставшиеся с жизнью. Бывали, как и в данном случае, покойники без одежды, чаще всего утопленники, однако труп с отрезанными ушами встретился нам впервые. Что-то, мне помнится, даже в книге Торвальдса «100 лет криминалистики» такой случай не описан. Мы с Ванькиным переглянулись.

– Кажется, Лунный Дрочила в разнос пошел, – пробормотал капитан Ванькин, – не думал я, что у него до смертоубийства дойдет.

– Может, он не хотел, а это случайно вышло, когда он в экстазе себя не помнил.

– Да, нам ведь от этого не легче. А жертву свою он, похоже, удавил чем-то мягким, вон шея вся сине-фиолетовая, а странгуляционной борозды нет.

– В прокуратуру сообщили?

– Да скоро приедут.

Работа милиции шла своим чередом. Подъехал будучи ответственным по райотделу на происшествие с трупом начальник КМ майор Васильев. Следственная группа между тем начала «отрабатывать поляну». Следователь Марина Воронова, сидя в машине дежурной части, уже составляла список свидетелей. Два молодых лейтенанта из уголовки бегали по соседям, выясняя, кто и что видел, криминалист уже изъял бутылки, стаканы, снял отпечатки пальцев и теперь щелкал фотоаппаратом, делая снимки для фототаблиц.

В это время в квартиру ворвалась молодая женщина и начала визжать, бросаясь на криминалиста Лешу, стараясь вцепиться ему в лицо наманикюренными ногтями и пытаясь отобрать у него фотоаппарат.

– Скоты! Прекратите немедленно ее фотографировать. Мать жизни лишили, а вы не преступников ищите, а цирк из несчастья устраиваете. Совести у вас нет, хоть бы прикрыли ее чем-нибудь.

– Ну-ка выйдите отсюда и не мешайте работать, – рявкнул на нее Ванькин, опер крутого нрава, прошедший службу в Афгане, – обстановку снимают ненарушенной.

Он схватил женщину за руку, положив тем самым конец нападкам на криминалиста, и вытащил на улицу, несмотря на ее активное сопротивление.

– Кто вы такая? Почему мешаете работать следствию?

– Я ее дочь, в столовой работаю, меня Светой зовут. Света Комарова я, мы живем на Путейской, 10 вместе с мужем.

– Очень хорошо, а что вы вчера делали вечером? Случайно не у мамы в гостях были? – спросил я.

– Да вы что! – закричала она на меня. – Как вы смеете? Я жаловаться буду.

– Кто тут хочет на милицию жаловаться? – подошел помощник прокурора, который дежурил в тот день. – Если по-серьезному, то ко мне милости прошу. Кстати, в прокуратуре у меня 7 кабинет, – повернулся он к Свете. Затем защитник Закона обратился к нам:

– Что тут стряслось? Кто доложить может?

Капитан милиции Ванькин начал излагать суть дела.

– Вы сами-то сходите, поглядите, – попытался я инициировать действия прокурорского.

Не тут-то было.

– Судебного медика вызывали? – не делая попытки двинуться с места, задал он вопрос.

– Да еще сейчас там работает.

– Не люблю я покойников, – зябко передернул узкими плечиками Андрей Васильевич.

Из дома вышел врач-патологоанатом Ефим Хейфец.

– Фима, – поздоровался я с ним, – шалом, давно не виделись.

– Да, Анатоль, давненько, да и лучше бы не в связи со службой.

– Что скажешь?

– Покойница употребляла спиртное в большом количестве, смерть ее наступила около восьми часов назад, то есть примерно в начале первого. Имел место половой контакт. Точнее результат получите после вскрытия.

– Ее удавили?

– Трудно сказать. Позвонки похоже целые, хотя цвет кожи на шее странный.

– А уши чем резали, бритвой?

– Нет, чем-то не очень острым. Скорее кромсали, а не резали.

– Что, Андрей Васильевич, возбуждаться будете и к производству принимать? – спросил Фима покуривавшего рядом прокурорского работника.

– Щас, – захохотал тот, – сначала вы поработайте как следует, результаты вскрытия готовы будут, а вот тогда посмотрим. Время не теряйте, а то доказательства могут быть утрачены. Раскрывать, милые вы мои, «по горячим следам» нужно.

Подошел ко мне сержант из ППС:

– Георгий Петрович, начальник на пятнадцать часов совещание у себя собирает по этому происшествию, по рации только что передали.

В пятнадцать часов в кабинете начальника собралось восемь человек.

– Кто будет докладывать? Пенкин, может, ты?

– Нет, у нас готов капитан Ванькин, – заметил замнач по КМ Васильев.

Тот прошел к открытой карте города и, взяв указку, начал сообщение.

– Версий у нас несколько. Первая и основная – это дело рук «Лунного Дрочилы».

– Это что за чудо такое?

– Уже полгода назад завелся в городе один тип, который выслеживает женщин, выбирая вечером одиноко идущих. Он неожиданно выходит навстречу с расстегнутыми штанами и демонстрирует им свой половой орган. Потом так же неожиданно исчезает. Один раз только женщин было двое.

– Вот так новость. А я почему об этом впервые слышу? В журнал происшествий эти факты заносили?

– Нет, – отозвался я за него. – Так ведь кроме демонстрации своего мужского достоинства он не принимал никаких действий к насилию. Все это мы пока расценивали как мелкое хулиганство. Из-за этого стоило ли вас беспокоить?

– Ну, вот и дождались. Васильев, – начальник строго посмотрел в сторону своего заместителя, – будешь наказан за припрятывание информации. Сколько таких эпизодов было?